стихосложение
СТРОФИКА
учение о сочетании стихов
Начнём
Что же такое строфика?
Строфика — это раздел стиховедения, который изучает закономерности соединения стихов в строфы.
Термин «строфика» также употребляется для описания совокупности видов строф, используемых в произведениях того или иного поэта или в поэзии определённого периода.
Термин «строфика» также употребляется для описания совокупности видов строф, используемых в произведениях того или иного поэта или в поэзии определённого периода.
Что такое строфа?
Строфа — это группа стихов, объединенных каким-либо формальным признаком, повторяющимся периодически.
В античной поэзии, не знавшей рифмы, таким признаком обычно было устойчивое чередование строк разных метров; в новоевропейской поэзии таким признаком стало чаще всего чередование рифм.
В античной поэзии, не знавшей рифмы, таким признаком обычно было устойчивое чередование строк разных метров; в новоевропейской поэзии таким признаком стало чаще всего чередование рифм.
Самыми ранними опытами применения рифмы для организации стихотворения были моноримы.
Монорим
Моноримы — «стихи на одну рифму», выдержанные от начала до конца.
Основной размер этого стихотворения — 8-ст. хорей, но два двустишия (в композиционно важных местах) выделены 10-ст. хореем.
Основной размер этого стихотворения — 8-ст. хорей, но два двустишия (в композиционно важных местах) выделены 10-ст. хореем.
Проследите сами, как расположены в этом стихотворении многочисленные повторы, параллелизмы, внутренние рифмы, аллитерации и как это расположение соотносится с развитием двух тем стихотворения — основной безмятежной и оттеняющей трагической.
Примеры:
Стихотворение Фридриха Рюккерта в переводе Афанасия Фета
* * *
И улыбки и угрозы
Мне твои — все образ розы;
Улыбнёшься ли сквозь слёзы,
Ранний цвет я вижу розы,
А пойдут твои угрозы,
Вспомню розы я занозы;
И улыбки и угрозы
Мне твои — все образ розы.
пер. 1865
Моноримичный фрагмент из поэмы для детей «Телефон» Корнея Чуковского
А недавно две газели
Позвонили и запели:
— Неужели, в самом деле,
Все сгорели карусели?..
Стихотворение Фридриха Рюккерта в переводе Афанасия Фета
* * *
И улыбки и угрозы
Мне твои — все образ розы;
Улыбнёшься ли сквозь слёзы,
Ранний цвет я вижу розы,
А пойдут твои угрозы,
Вспомню розы я занозы;
И улыбки и угрозы
Мне твои — все образ розы.
пер. 1865
Моноримичный фрагмент из поэмы для детей «Телефон» Корнея Чуковского
А недавно две газели
Позвонили и запели:
— Неужели, в самом деле,
Все сгорели карусели?..
Александрийский стих
французский силлабический 12-сложник с цезурой после 6-го слога и традиционно приравниваемый к нему немецкий и русский силлабо-тонический 6-ст. ямб с цезурой после 3-й стопы.
Название он получил от средневековой французской поэмы об Александре Македонском; наибольшую популярность имел в эпоху классицизма, когда им писались поэмы, трагедии и в значительной части элегии, послания, идиллии, сатиры; в эпоху романтизма он был вытеснен из больших жанров, но остался в малых
Ритм французского (силлабического) александрийского стиха мы можем представить по 12-сложнику; ритм русского (силлабо-тонического) александрийского стиха — по б-ст. ямбу с цезурой. Мы помним там строки типа «Неопалимою сияла их краса» — с ударениями на каждом 4-м слоге. На слух современников они звучали особенно изысканно, поэтому Г. Иванов и заканчивает свое короткое стихотворение двустишием, выдержанным именно в этом ритме, и прямо именует его в последних словах.
Пример:
«Упражнения в стиле Кено Раймон», автор НемногоКено
Однажды летним днем автобус номер S
По городу прошел, я еле в него влез
И вдруг заметил там средь парижан невзрачных,
Забавного юнца с лицом тоскливо-мрачным.
Длиной почти что в метр к плечам вела труба,
На глупой голове тесьмой обвит тюрбан.
Как злобно он шипел на мирного соседа
Как будто тот решил лишить его обеда!
Но гражданин стоял стеной и нипочём
Не признавал вину, и морда кирпичом.
Он вскоре замолчал, обидчивый мальчишка,
А если б не удрал, была бы парню крышка.
Автобус меня вёз спустя какой-то час,
И наглого юнца я встретил еще раз.
Он с другом вместе был, таким же чудом-юдом,
Который говорил: «Пришей сюда отсюда».
Спенсерова строфа
Во французской средневековой поэзии (XIV—XV вв.) очень популярной строфой было восьмистишие, составленное из двух четверостиший перекрестной рифмовки с одной общей рифмой: АБАБ + БВБВ. Такими строфами писались, между прочим, французские баллады. В XVI в. Эдмунд Спенсер для своей поэмы «Королева фей» взял схему этого восьмистишия и добавил к нему девятый стих, длиннее предыдущих: получалась строфа из восьми 5-ст. ямбов и одного б-ст. ямба с рифмовкой АБАББВБВВ. Эта «антиклаузульная» строфа получила его имя; в XIX в. ее вторично прославил Байрон, написав ею «Странствие Чайльд Гарольда».
Кузмин, выбрав ее для своей небольшой аллегорической поэмы «Всадник», рассчитывал не на байроновские, а на спенсеровские ассоциации этой строфы: рыцарское средневековье, преломленное через восприятие Возрождения. Обратите внимание, что все строки 5-ст. ямба здесь цезурованные: это напоминание даже не о Спенсеровой, а о французской поэзии, потому что именно из нее русский 5-ст. ямб унаследовал эту цезуру.
Пример:
Первая строфа «Королевы фей» Перевод В. Б. Микушевича
Наряд пастуший сбрасываю с плеч;
Угодно ныне музе-чаровнице
В несвойственный мне труд меня вовлечь,
Чтоб трубный глас наследовал цевнице
И пел я гимны рыцарской деснице,
Прославив красоту любезных дам,
Чтоб мне примкнуть к священной веренице
Тех, кто привержен думам и трудам;
Любви и доблести я должное воздам.
Первая строфа «Королевы фей» Перевод В. Б. Микушевича
Наряд пастуший сбрасываю с плеч;
Угодно ныне музе-чаровнице
В несвойственный мне труд меня вовлечь,
Чтоб трубный глас наследовал цевнице
И пел я гимны рыцарской деснице,
Прославив красоту любезных дам,
Чтоб мне примкнуть к священной веренице
Тех, кто привержен думам и трудам;
Любви и доблести я должное воздам.
Одическая строфа
Десятистишие с рифмовкой АбАб+ВВгДДг (реже — аБаБ+ +ввГддГ) в начале XVII в. было употреблено французским поэтом Малербом в жанре торжественной оды и с тех пор стало самой распространенной одической строфой и во французской, и в немецкой, и в русской поэзии: почти все оды Ломоносова написаны именно такими строфами. Обычно первое четверостишие служит формулировке основной темы строфы, а последующее шестистишие (напоминающее строением раздвинутое четверостишие) является ее разработкой и развитием.
Когда жанр оды вышел из употребления, одическая строфа тоже забылась и воскресала лишь в стилизациях, как, например, в этой раннесимволистской философской оде о месте «я» в строе вселенной (ср. оду Державина «Бог»).
Пример:
«Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года»
Царей и царств земных отрада,
Возлюбленная тишина,
Блаженство сел, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!
Вокруг тебя цветы пестреют
И класы на полях желтеют;
Сокровищ полны корабли
Дерзают в море за тобою;
Ты сыплешь щедрою рукою
Своё богатство по земли.
«Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года»
Царей и царств земных отрада,
Возлюбленная тишина,
Блаженство сел, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!
Вокруг тебя цветы пестреют
И класы на полях желтеют;
Сокровищ полны корабли
Дерзают в море за тобою;
Ты сыплешь щедрою рукою
Своё богатство по земли.
Онегинская строфа
Онегинская строфа, созданная Пушкиным для своего романа в стихах, — одна из самых длинных в русской поэтической практике: 14 стихов с рифмовкой АбАб+ВВгг+ДееД+жж. Таким образом, здесь следуют друг за другом четверостишия всех трех возможных рифмовок — перекрестной, парной и охватной, а затем заключительное двустишие. Перекрестная рифмовка ощущается как умеренно сложная, парная — как более простая, охватная — как наиболее сложная, двустишие — как самая простая: получается чередование то большего, то меньшего напряжения. Часто первое четверостишие задает тему строфы, второе ее развивает, третье образует собой тематический поворот, а двустишие дает четко сформулированное разрешение темы.
Такую композицию можно проследить и в этом стихотворении Балтрушайтиса. Вероятно, форма онегинской строфы связывалась в сознании писавших и читавших с письмами Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне, хотя именно эти письма в романе написаны не онегинской строфой, а астрофически. Как бы осколками таких раздумий являются несколько стихотворений Балтрушайтиса 1910-х годов, из которых каждое представляло собой онегинскую строфу.
Но главный интерес балтрушайтисовского стихотворения в том, что оно — однострофично: строфичность предполагает повторение какой-то структуры сочетания строк, а здесь никакого повторения нет. Тем не менее оно опознается как онегинская строфа всяким читателем, знакомым с «Евгением Онегиным». Это значит, что онегинская строфа употреблена здесь не как строфа, а как твердая форма: строфа воспринимается как повторение на фоне других строф того же стихотворения, а твердая форма воспринимается как повторение на фоне других стихотворений, написанных в той же форме.
Но главный интерес балтрушайтисовского стихотворения в том, что оно — однострофично: строфичность предполагает повторение какой-то структуры сочетания строк, а здесь никакого повторения нет. Тем не менее оно опознается как онегинская строфа всяким читателем, знакомым с «Евгением Онегиным». Это значит, что онегинская строфа употреблена здесь не как строфа, а как твердая форма: строфа воспринимается как повторение на фоне других строф того же стихотворения, а твердая форма воспринимается как повторение на фоне других стихотворений, написанных в той же форме.
Пример:
М. Лермонтов "Тамбовская казначейша"
Пускай слыву я старовером,
Мне всё равно — я даже рад:
Пишу Онегина размером;
Пою, друзья, на старый лад.
Прошу послушать эту сказку!
Её нежданную развязку
Одобрите, быть может, вы
Склоненьем лёгким головы.
Обычай древний наблюдая,
Мы благодетельным вином
Стихи негладкие запьём,
И пробегут они, хромая,
За мирною своей семьёй
К реке забвенья на покой.
М. Лермонтов "Тамбовская казначейша"
Пускай слыву я старовером,
Мне всё равно — я даже рад:
Пишу Онегина размером;
Пою, друзья, на старый лад.
Прошу послушать эту сказку!
Её нежданную развязку
Одобрите, быть может, вы
Склоненьем лёгким головы.
Обычай древний наблюдая,
Мы благодетельным вином
Стихи негладкие запьём,
И пробегут они, хромая,
За мирною своей семьёй
К реке забвенья на покой.
Терцины
Простейшая и наиболее известная разновидность таких строф — это терцины (итал. terza rima, «третья рифма»): трехстишия АБА, БВБ, ВГВ, ГДГ... Предполагают, что терцинная рифмовка развилась из ритурнельной. Терцинами написана «Божественная Комедия» Данте; с тех пор любое произведение, написанное терцинами, ассоциируется именно с нею.
Обратите внимание: в терцинах цепное строение замечается сразу, а в строфе Иванова может остаться и незамеченным; это потому, что в трехстишии терцин всегда есть висячая, ожидающая рифмы строка, а в шестистишии Иванова каждая рифма имеет свою пару, и поэтому продолжение его последней рифмической (вв...) цепи в следующей строфе кажется необязательным, избыточным. По этой же причине в конце терцин всегда приходится прибавлять еще одну строчку вне строф, чтобы подхватить последнюю рифму, а в конце ивановских шестистиший этого не нужно. Схему рифмовки третьего стихотворения определите сами; она здесь самая сложная, в ней есть строфические цепи, соединяющие даже не две, а три строфы.
Пример:
Данте А. "Божественная комедия". Перевод М. Л. Лозинского
Nel mezzo del cammin di nostra vita
mi ritrovai per una selv(a) oscura,
ché la diritta vi(a) era smarrita.
Ahi quant(o) a dir qual er(a) è cosa dura
esta selva selvagg(ia) e aspr(a) e forte
che nel pensier rinova la paura!
(Divina commedia, Inferno, Canto I, 1-6)
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Данте А. "Божественная комедия". Перевод М. Л. Лозинского
Nel mezzo del cammin di nostra vita
mi ritrovai per una selv(a) oscura,
ché la diritta vi(a) era smarrita.
Ahi quant(o) a dir qual er(a) è cosa dura
esta selva selvagg(ia) e aspr(a) e forte
che nel pensier rinova la paura!
(Divina commedia, Inferno, Canto I, 1-6)
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Астрофический стих
(вольная рифмовка)
(вольная рифмовка)
Астрофический («нестрофический») — это значит, что текст не расчленяется (ни по какому признаку) на группы стихов, объединенных структурой, повторяющейся периодически. В самом деле, посмотрим, как здесь следуют друг за другом четверостишия и двустишия с женскими (прописные буквы) и мужскими (строчные) рифмами: аВаВ, ев, ГддГ, еЖеЖ, зз, И кИ к, ЛммЛ... Никакой упорядоченности заметить невозможно: четверо- и двустишия, перекрестная и охватная рифмовка, чередование окончаний мЖ мЖ и ЖмЖм располагаются в тексте вполне произвольно. Такие рифмически замкнутые, но не повторяющиеся куски астрофического текста иногда называются строфоидами.
С. Соловьев еще сравнительно сдержан: поэты пушкинской поры, которых он брал за образец, свободно пользовались в качестве строфоидов не только четверо- и двустишиями, но и более длинными стихосочетаниями (АббАб, АбАбАб, АбАбВбВ и т. п.) — просмотрите с этой точки зрения несколько страниц любой из ранних пушкинских поэм.
Пример:
А.С. Пушкин. Отрывок из поэмы «Полтава»
И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят ее глаза;
Ее уста, как роза, рдеют.
Но не единая краса
(Мгновенный цвет!) молвою шумной
В младой Марии почтена:
Везде прославилась она
Девицей скромной и разумной.
За то завидных женихов
Ей шлет Украйна и Россия;
Но от венца, как от оков,
Бежит пугливая Мария.
Всем женихам отказ - и вот
За ней сам гетман сватов шлет.
А.С. Пушкин. Отрывок из поэмы «Полтава»
И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют.
Звездой блестят ее глаза;
Ее уста, как роза, рдеют.
Но не единая краса
(Мгновенный цвет!) молвою шумной
В младой Марии почтена:
Везде прославилась она
Девицей скромной и разумной.
За то завидных женихов
Ей шлет Украйна и Россия;
Но от венца, как от оков,
Бежит пугливая Мария.
Всем женихам отказ - и вот
За ней сам гетман сватов шлет.
Октава, нона, сицилиана
В итальянской поэзии была народная песенная форма «страмботто» — нанизывание чередующихся рифм АБАБАБ... Из нее развилось несколько строф, получивших употребление в итальянской поэзии и одна — в международной.
Восьмистишие (ottava rima) АБАБАБАБ получило название «сицилианская октава», или просто сицилиана;
восьмистишие АБАБАБВВ — «тосканская октава», или просто октава;
девятистишие (попа rima) АБАБАБАВВ — нона (впрочем, у ноны были и другие варианты).
Октава получила широкое распространение в поэмах итальянского Возрождения, отсюда была заимствова174 на поэтами европейского романтизма и через байроновского «ДонЖуана» и пушкинский «Домик в Коломне» попала в русскую поэзию.
Восьмистишие (ottava rima) АБАБАБАБ получило название «сицилианская октава», или просто сицилиана;
восьмистишие АБАБАБВВ — «тосканская октава», или просто октава;
девятистишие (попа rima) АБАБАБАВВ — нона (впрочем, у ноны были и другие варианты).
Октава получила широкое распространение в поэмах итальянского Возрождения, отсюда была заимствова174 на поэтами европейского романтизма и через байроновского «ДонЖуана» и пушкинский «Домик в Коломне» попала в русскую поэзию.
Пясту посвящено знаменитое стихотворение Блока, написанное — намеренно или ненамеренно — рифмовкой сицилианы, хотя и необычным для этой формы размером. Обратите внимание на богатые рифмы в стихах Блока и смысловой перебой их в концовке.
Примеры:
Октава:
Дмитрий Мережковский "Старинные октавы"
Обол — Харону: сразу дань плачу
Врагам моим. В отваге безрассудной
Писать роман октавами хочу.
От стройности, от музыки их чудной
Я без ума; поэму заключу
В стесненные границы меры трудной.
Попробуем, — хоть вольный наш язык
К тройным цепям октавы не привык.
Нона:
М.Ю.Лермонтов
...Дайте мне дворец высокий
И кругом зеленый сад,
Чтоб в тени его широкой
Зрел янтарный виноград;
Чтоб фонтан не умолкая
В зале мраморном журчал
И меня б в мечтаньях рая,
Хладной пылью орошая,
Усыплял и пробуждал...
Сицилиана:
Н. Тихонов
Да, в Ленинграде падают снаряды,
Зарею, в полдень, на исходе дня,
Его гранит осколками граня
И осыпаясь дымной колоннадой.
Но что столбы визжащего огня,
Развалин наших тихие громады,
Когда над теплым пеплом Сталинграда
Летит победа, крыльями звеня!
Октава:
Дмитрий Мережковский "Старинные октавы"
Обол — Харону: сразу дань плачу
Врагам моим. В отваге безрассудной
Писать роман октавами хочу.
От стройности, от музыки их чудной
Я без ума; поэму заключу
В стесненные границы меры трудной.
Попробуем, — хоть вольный наш язык
К тройным цепям октавы не привык.
Нона:
М.Ю.Лермонтов
...Дайте мне дворец высокий
И кругом зеленый сад,
Чтоб в тени его широкой
Зрел янтарный виноград;
Чтоб фонтан не умолкая
В зале мраморном журчал
И меня б в мечтаньях рая,
Хладной пылью орошая,
Усыплял и пробуждал...
Сицилиана:
Н. Тихонов
Да, в Ленинграде падают снаряды,
Зарею, в полдень, на исходе дня,
Его гранит осколками граня
И осыпаясь дымной колоннадой.
Но что столбы визжащего огня,
Развалин наших тихие громады,
Когда над теплым пеплом Сталинграда
Летит победа, крыльями звеня!
Строфика
дополнительно вы можете ознакомиться с другими видами строф:
